09.07.2020 17:15
Екатерина Балагурова
Коллаж: Ксения Яненко. Фотографии: Анна Торопова / «Верблюд в огне»
Год назад в Иркутской области случилось наводнение. Затопило более ста населённых пунктов, погибло 25 человек, правительство оценило ущерб в 35 млн рублей. Больше всего из-за паводка пострадал город Тулун. Люди, потерявшие дома, получили сертификаты на новое жильё и денежные компенсации, а вот предпринимателям убытки до сих пор не возместили. Корреспондент «Верблюда в огне» поговорила с главами инициативной группы тулунских бизнесменов — Татьяной Саркуловой и Светланой Ериловой — о безрезультатных митингах, Виталии Мутко, который назначил встречу и не пришёл, равнодушии местной мэрии и отсутствии перспектив. Вот семь главных проблем предпринимателей спустя год после наводнения.
До наводнения в собственности у тулунчанки Татьяны Саркуловой было два здания на улице 19-го Партсъезда. В одном располагался салон красоты площадью 74 кв. м, которым предпринимательница управляла сама, другое, площадью 200 кв. м, она сдавала в аренду владельцам магазина. Паводок затопил помещения по самую крышу, восстановлению они не подлежали. Другая местная жительница, Светлана Ерилова, неподалёку сдавала в аренду под кафе павильон площадью 20 кв. м. Наводнение унесло конструкцию, стенки рухнули, осталась только крыша.
Всего в Тулуне более двухсот пострадавших предпринимателей. И Саркулова, и Ерилова рассказывают, что тяжелее всех пришлось владельцам коммерческой недвижимости: те, кто снимал помещение, потеряли только товар, а вот бизнесмены, у которых была в собственности земля и сооружения, остались с миллионными убытками. Ущерб Татьяны оценили в 8 млн рублей, Светланы — в 600 тыс. рублей.
«Сразу после наводнения, в конце июня, в местной администрации нам сказали, что приедут представители областного Министерства экономического развития и оценят наши убытки, — вспоминает Татьяна. — Мы очень обрадовались, подняли все сохранившиеся документы и, чтобы властям было легче работать, сами составили для них список пострадавших со всеми данными. В итоге чиновники приехали, заполнили все бумаги, сфотографировали здания и уехали. А потом оказалось, что оценка была абсолютной формальностью: в том же Минэке нам сказали, что никакой юридической силы она не имела и нужна была, только чтобы отчитаться перед Путиным. По их оценкам, бизнес пострадал на сумму 1 млрд 600 тыс. рублей. Из них на 1 млрд 300 тыс. рублей — в Тулуне и Тулунском районе».
В июле государство начало выплачивать компенсации людям, потерявшим дома, но проблемы бизнесменов игнорировало. Тогда Татьяне удалось попасть на приём к депутату Государственной думы Сергею Тену: «Мы просили у него отсрочки по кредитам, налоговых каникул и денежной компенсации за утерянные здания. Или хотя бы чтобы нам просто выделили какие-то стройматериалы, потому что на тот момент помощи не было совсем никакой. Тен нас услышал, помог с банковской частью: все банки, кроме Сбербанка, согласились реструктуризировать долги. Но остальные вопросы остались нерешёнными».
Спустя ещё месяц предприниматели организовали первый митинг. 28 августа, оповестив представителей Минэкономразвития, местную администрацию и СМИ, 250 человек собрались у рынка «Народный» и потребовали встречи с президентом. «Нужно было видеть, что там творилось, — вспоминает Татьяна. — Люди реально плакали во время выступлений, потому что у них уже два месяца не было никаких доходов. Некоторым было не на что детей собрать в школу». В результате власти предложили предпринимателям кредитоваться под 1% в Фонде микрокредитования по Иркутской области.
Через два дня после митинга в Тулун прилетел заместитель председателя правительства РФ Виталий Мутко. «Он тогда удивился: мол, а в чём дело? — вспоминает Татьяна. — Давайте просто выплатим предпринимателям такие же компенсации, как за жильё: сколько потеряли, столько и дадим. Мы зааплодировали — это было то, на что мы надеялись с самого начала». Вечером 30 августа Мутко организовал встречу рабочей группы. Первое обсуждение затянулось, и чиновник предложил перенести остаток разговора на следующий день, но 31 августа не явился. «Он просто нас обманул, — говорит Татьяна, — как и представители прокуратуры области, которые тоже не приехали. Мы до последнего надеялись, что Виталий Леонтьевич всё же услышит нас, но он уехал, а сертификатов мы так и не увидели».
2 сентября в Тулун прилетел Владимир Путин. Бизнесменов к президенту не пустили, зато представители Минэкономразвития пообещали каждому выплату в размере 200 тыс. рублей. «Через две недели обещание стали выполнять. Выплатили не всем, нужно было собрать много документов, был конкурс. Кроме того, все понимали, что по сравнению с реальным ущербом это мало», — рассказывает Светлана. — На следующий день после прилёта президента у тулунских бизнесменов была личная встреча с председателем правления Сбербанка России Германом Грефом. Благодаря ему предпринимателям на год заморозили все проценты по кредитам в Сбербанке. Вопрос с реструктуризацией был полностью решён.
В октябре Виталий Мутко опять прилетел в Тулун, уже с новой позицией. Он сообщил, что компенсаций ждать бессмысленно, потому что законодательством защита индивидуальных предпринимателей в таких ситуациях не предусмотрена. После были безрезультатные встречи бизнесменов с замминистра экономического развития РФ Сергеем Галкиным, ещё несколько митингов, множество обращений в прокуратуру, Минэкономразвития и к федеральным властям. В итоге к уже выплаченным 200 тыс. рублей добавились полуторамиллионные субсидии на возобновление деятельности. Правда, получили их снова не все: некоторые бизнесмены не успели собрать все нужные документы за установленный короткий срок. «У меня, например, три раза отказались принимать документы без объяснения причин, — говорит Светлана. — Вообще бюрократия была очень несправедливой: например, один человек не получил субсидию в 200 тысяч, потому что у него была одна копейка задолженности по налогам. Нам абсолютно никто не помогал и не шёл навстречу». Не получил никаких компенсаций и Тадевос Бахтикян, владелец автосервиса «Тулун Корея–дизель». Только товара у него уплыло на 10 млн рублей, собрать вовремя и оформить все документы на получение субсидии бизнесмен не успел. Сейчас он собирает документацию заново, будет участвовать в повторном конкурсе среди предпринимателей.
«Всё, чего мы добивались, — дайте всем ровно то, что они потеряли. А получается, что я пострадала на 8 млн рублей и моё здание восстановлению не подлежит, а кто-то снимал офис на четвертом этаже и даже ноги не замочил. В итоге получили мы одинаково: 200 тыс. и 1,5 млн рублей, — рассуждает Татьяна. — Одни на наводнении нажились и оказались в выигрышной ситуации, а другие до сих пор не могут вылезти из долгов. Если бы 500 млн рублей федеральных денег, выделенных на бизнесменов Тулуна, распределили грамотно, их бы хватило на компенсации всем, кто реально пострадал. Государство нам помогать больше не собирается, а в мэрии сказали: „Вы же предприниматели, вот и предпринимайте что–нибудь сами“».
После наводнения Светлана Ерилова решила сменить направление бизнеса и открыть первый в Тулуне коворкинг. В нём будут швейная мастерская, лекционный зал для учебы и встреч, комната для настольных игр, офисное помещение на два места и магазин.
Предпринимательница нашла помещение площадью 123 кв. м и стоимостью 5 млн 700 тыс. рублей и обратилась за кредитом под 0 % в Фонд развития моногородов — там были самые выгодные условия. Предварительный договор купли–продажи помещения заключили еще 15 сентября 2019 года, а вот кредит Светлане не одобрили до сих пор. «Говорили, что всё будет быстро, — рассказывает Светлана. — В итоге Фонд согласовывал какие-то внутренние документы до нового года, а потом правительство ушло в отставку, и в итоге подписали всё только в конце марта. Мой кредит всё ещё на рассмотрении. Правда, теперь открыться я не могу ещё и из-за коронавируса».
Чтобы получить от государства субсидию в 1,5 млн рублей, все предприниматели должны были предоставить Минэкономразвития информацию о поставщиках, у которых планируют закупать стройматериалы и оборудование для восстановление бизнеса. По условиям ведомства, выплате предшествовала проверка финансовой отчётности поставщиков. И здесь пострадавшие предприниматели вновь столкнулись с проблемой: не все поставщики оказались готовы к проверке.
«Предприниматели не хотят, чтобы их проверяли, не готовы предоставлять счета, раскрывать своих контрагентов. Получилась такая палка о двух концах: субсидии всем пострадавшим нужны как воздух, а документы на подтверждение субсидии попробуй собери», — говорит Татьяна.
Строить новые здания на затопленной территории нельзя, а на другом месте тулунчанам не дают. «Вопрос земли вообще удивительный, — рассказывает Светлана. — В городе два места строительства новых районов: Сосновый бор и Березовая роща. Сразу после наводнения представители администрации показывали нам карту этих территорий и пообещали, что места для бизнеса там будут везде. Например, нам сказали, что все первые этажи многоэтажек будут нашими. Но теперь все делают вид, будто забыли о своём обещании. Мы до сих пор не знаем, в чьей собственности земля, на которой строят новые районы. Мы постоянно обращаемся к заместителю мэра и председателю комитета по экономике Тулуна Татьяне Якубовой, просим организовать круглый стол с мэром на эту тему, но всё без толку. Зато мэрия регулярно собирает предпринимателей и просит их восстанавливать разрушенные улицы или убирать мусор. Это что же выходит: люди получили миллионные выплаты, купили новое жилье и уехали из Тулуна, а предприниматели остались с убытками и теперь должны убирать за ними?»
Второй важный момент: согласно российскому Земельному кодексу, предприниматель может получить землю только в ходе аукциона. При этом аукционы открытые — то есть участвовать в них могут не только пострадавшие предприниматели. «У нас и так цены завышены — 6 кв. м могут стоить 2,5 млн рублей. Плюс нужно оплатить своё участие в аукционе. А у нас просто нет таких денег — мы же всё потеряли. При этом участников всегда много, больше десяти человек на один лот. Мы просили провести торги только среди пострадавших, но наша мэрия говорит, что тут у неё нет рычагов воздействия. В итоге за год не было проведено ни одного аукциона по земле. Обещали объявить первый торг еще в феврале, но до сих пор этого не сделали».
По закону на аукционе продается право аренды, а не собственности. Только когда бизнесмен построит здание, земля перейдет ему, а до того момента он обязан платить ренту. «Мы считаем, что это просто варварские условия, — говорит Татьяна. — Те, кто потерял недвижимость, вынуждены теперь снимать что–то. Мы говорим: тогда заплатите нам за нашу землю, которую мы все когда–то так же выторговали на аукционе. А в мэрии отвечают: „Вас никто не выгоняет с ваших мест. Правда, делать ремонт мы вам не рекомендуем. Если опять придёт наводнение, это будут ваши проблемы“. Получается, строиться нам нельзя, капитальный ремонт тоже бессмыслен. Как тогда быть?» Официально затопленная зона — а это почти полгорода — до сих пор не объявлена зоной отчуждения. Если бы у этой земли был такой статус, предприниматели могли бы обратиться в суд и потребовать компенсацию. «Выходит, половина города просто отрезана от жизни, — рассуждает Светлана. — Мы хотим остаться в Тулуне, готовы его возрождать, платить налоги. Но наше государство не даёт нам для этого никаких возможностей».
Тулунским бизнесменам не хватает специалистов в сферах их деятельности: продавцов, бухгалтеров, инженеров, электриков и так далее. Сами они объясняют это тем, что множество востребованных профессионалов после наводнения уехали из города, а оставшиеся жители в работе, как правило, не нуждаются.
«После наводнения практически все получили единовременно по 10 тыс. рублей, а потом еще по 50 или 100 тыс. на человека — в зависимости от ситуации и размера ущерба. Тогда многие и увольнялись — работать им стало незачем», — констатирует Светлана.
Осложнила ситуацию и эпидемия коронавируса: все неработающие и семьи с детьми получили пособия от государства и полностью потеряли финансовый стимул для выхода на работу.
С предпринимательницами согласен Сергей Сигалевский, директор компании «Партнер 38»: «Я хотел открыть в Тулуне цех для производства мебели. Уже нашёл здание в аренду, договорился с поставкой оборудования, начал подбирать людей. Но всё остановилось: в Тулуне я не смог найти специалистов. Даже обучаться никто не хочет!»Похожей позиции придерживается и Тадевос Бахтикян: «Я бы рад дать работу, но никто не идёт. Я везде разместил объявления — тишина. Сразу после наводнения, как только выплатили по 100 тыс. рублей на человека, у меня уволился сотрудник. У него семеро детей, плюс они с женой, то есть выплата составила 900 тысяч. В итоге он уже год сидит дома, хотя до этого семья была очень нуждающейся».
Татьяна Саркулова — одна из немногих, кому удалось сохранить обоих сотрудников после наводнения: «Мы вынуждены были снять в аренду старое неприспособленное помещение, но уже через 20 дней возобновили работу и не потеряли клиентов. У одной из моих сотрудниц при наводнении затопило дом, но она осталась работать, я платила ей зарплату без перерыва. Знаю, что мой случай — это счастливое исключение, у большинства не так».
Когда предприниматели подавали заявки на субсидию в 1,5 млн рублей, то указывали предполагаемые экономические показатели, которых должны достигнуть к концу 2020 года. О результатах они обязаны будут отчитаться в Минэкономразвитии. Татьяна и Светлана от лица бизнесменов Тулуна письменно обратились в министерство с просьбой перенести отчётность на следующий год. «В связи с пандемией почти весь бизнес встал. Кафе, рестораны, тот же коворкинг у меня не работает, — расстраивается Светлана. — Получается, за полгода я так и не начала зарабатывать. В таких условиях достигнуть заявленных цифр невозможно». Вопреки ожиданиям, бизнесмены получили от министерства официальный отказ.
Все предприниматели сходятся в одном: в нынешнем виде у города нет перспектив. Традиционно Тулун — город угольщиков, но теперь разрезы практически не функционируют. Лесопильно-деревообрабатывающий комбинат, хлебозавод, маслозавод, кондитерская фабрика, плодокомбинат простаивают, всё постепенно закрылось после развала Советского Союза. Сейчас городу необходимо крупное предприятие, чтобы инфраструктура начала развиваться. Пока же местные уехали, а на их место подтянулись люди по программе переселения из ветхого жилья, деревенские. Город нужно развивать, иначе может случиться так, что предпринимателям работать и развиваться будет просто не для кого, сетуют они.
Редакция отправила официальные запросы в администрацию губернатора Иркутской области, администрацию Тулуна и в Фонд развития моногородов с изложением описанных предпринимателями проблем и просьбой разобраться в них. Мы дополним материал, когда получим ответы от представителей власти.
Читайте также:
3 истории жителей Иркутска, которые открыли новый бизнес во время коронакризиса
Наш канал в телеграме — «Верблюд в огне», подпишись!
Комментариев 0