«Мир меняется, и прежним он не будет». Как иркутский бизнес работает в условиях санкций, блокировок соцсетей и скачков валют

За последние недели критичных проблем с поставками у нас не возникло, все наше стратегическое сырье — мука, сахар, сливки, масло, яйца — российского производства и в широком доступе. Но есть и импортные позиции, с которыми сейчас непросто, — на них большой спрос и рост цены. Поэтому планируем по максимуму замещать импорт местным продуктом, но полностью перейти на российское сырье невозможно, нет аналогов по соотношению цена — качество.

Цены на сырье выросли в размере от 10% до 70%, причем больше всего подорожало кофейное зерно. Мы не будем идти по пути краткосрочной выгоды, экономить и переходить на более дешевую робусту, а пойдем по пути оптимизации расходов, чтобы удержать цену напитков для гостей максимально долго. Будем искать поставщиков с более низкими ценами и работать с локальными производителями. Также будем контролировать расход химии для уборки и расходных материалов, упаковки.

Поток гостей у нас остался на прежнем уровне, много постоянников, для которых кофе с круассаном — это уже традиция, способ порадовать себя в это нелегкое время. Сокращать команду мы не планируем, бариста, пекари и повара — это самый сильный ресурс, которым мы обладаем. Говорить о том, как обстоят дела на кадровом рынке общепита, пока рано — прошло слишком мало времени с момента потрясений. Сейчас многие компании ушли в режим ожидания, чтобы понять, как двигаться дальше, расширять ли штат к высокому весенне-летнему сезону или оставить все как есть.

Мне кажется, сейчас будут закрываться нежизнеспособные концепции, заведения с «неясной» идеей, аудиторией и продуктом. Закроются и те, кто вовремя не сократил затраты, не пересмотрел рецепты с дорогим сырьем, не оптимизировал штатное расписание сотрудников, не поднял цены на продукцию и работал в убыток — в целом, не уделил должного внимания всем изменениям. Сейчас люди будут выбирать проверенные заведения, которым доверяют. В условиях, когда бюджет на еду вне дома и развлечения крайне ограничен, люди боятся экспериментов, больше ходят в привычные любимые места и выбирают те блюда и напитки, которые не приготовить дома.

У нас всегда был небольшой процент импорта в баре, в основном у нас пиво от российских производителей. Раньше мы работали с пивоварнями из Москвы, Санкт-Петербурга и Жуковского, но во время первой волны коронавируса постепенно начали переходить на локальный продукт. Тогда посмотрели на цены топовых (в том числе российских) пивоварен и поняли, что спрос на них начнет падать, — люди не готовы отдавать такие большие деньги. Мы скооперировались с местными пивоварами и заполнили холодильники их продукцией. Сейчас 80% нашего бара — это иркутский продукт.

Стоимость пива растет постоянно — как правило, повышается два-три раза в год. Мы пока держим цены, несмотря на то что в декабре 2021 года поставщики подняли ценник на 15%. Но мы не хотим повышать стоимость, наоборот, планируем ввести лоупрайс.

За последние недели весомой просадки по посетителям мы не заметили. Если она и есть, то, скорее всего, связана с тем, что всем барам разрешили работать и люди пока знакомятся с другими местами. Скажутся ли на нашем баре блокировки некоторых соцсетей, пока сказать сложно. Наш бизнес — это бизнес с лицом. Мы лично знакомы со всеми гостями, на нашей клубной карте указан мой номер, на который можно позвонить в любое время суток. Мы завязаны на общении и держимся за свой постоянный круг гостей, которые не особо смотрели наш «Инстаграм» (21 марта компания Meta, в которую входят «Инстаграм» и «Фейсбук», признана в России экстремистской организацией, мы обязаны указывать это по закону — Прим. ред.), — они могут лично спросить, как у нас дела.

Проблем с поставками у нас не было, но мы будем поднимать стоимость своей продукции. Примерно 80% себестоимости наших товаров — это сырье, цена на него формируется из долларовой цены на зеленое кофейное зерно. Кофе мы покупаем за валюту, поэтому цена на товары будет расти пропорционально падению рубля, — на данный момент сырье уже на 55% дороже, чем было в начале февраля.

Покупателей меньше у нас не стало, наоборот, спрос, как это бывает во время кризиса, значительно вырос — в два-три раза. Но мы понимаем, что это ненадолго. Однако я уверен, что розничное потребление кофе будет развиваться. Несмотря на то что цены на зерно росли в последнее время (ранее это было связано с ростом цен на сырье на кофейной бирже, а сейчас — с валютными колебаниями), кофе остается недооцененным продуктом.

Ранее себестоимость чашки кофе дома была 30 рублей, сейчас это 60–70 рублей. По такой цене люди смогут позволить себе чашку классного напитка, зерно для которого собрали в Эфиопии или Кении. В сравнении, бокал хорошего импортного вина, который сейчас вырастет минимум на 50%, будет стоить 300–400 рублей, — это уже удовольствие не для всех. А вот чашка вкусного кофе останется доступна каждому, даже если доллар будет по 150 рублей.

Цены растут, импортные корма дорожают пропорционально росту валюты. Переоценка продукции происходит очень часто, поставщики каждый раз накидывают по 10–20%. В первую очередь подорожала ветеринарная продукция — большинство лечебных кормов производится за границей, несмотря на то что заводы брендов есть на территории России. На отечественные корма тоже поднимается ценник, так как многие производственные линии у них не российские, даже упаковка.

Дефицит кормов есть, он связан как с поставками, так и с ажиотажным спросом. Люди поняли, что все меняется, и начали скупать все про запас. В московском регионе за неделю были месячные продажи, у нас — за две недели. Сметают со складов все, и поставщики просто не успевают подвозить. А логистика в нашем регионе тяжелая, мы находимся в неудобном транспортном кластере, до нас многое не доезжает, продукция идет либо с Дальнего Востока, либо из Центрального региона.

Как дальше будут обстоять дела с поставками импортных кормов, точно сказать нельзя. От нас как от зоомагазина это не зависит — такие вопросы решаются в Федерации зообизнеса России и на саммитах.

Сейчас у людей начали сдавать нервы и многие покупатели ведут себя некорректно и выплескивают свое недовольство на сотрудников зоомагазинов. Вплоть до того, что ругаются матом на продавцов и плюют на них. Мир меняется, и прежним он не будет. Мы таких кризисов не проходили, прецедентов не было. Но мы продолжаем работать, впадать в истерику не стоит.

С теми товарами, которые поставлялись в Россию официально, проблем нет — склады у поставщиков, эксклюзивных представителей и крупных магазинов, как наш, полные. Но завозится ли везде товар в полном объеме — пока такой информации нет. Отдельные товары, которые, например, ввозились через iHerb, оказались дефицитными (25 февраля онлайн-магазин iHerb приостановил доставку товаров в Россию. — Прим. ред.). У нас такие были, и по ним в последние недели был максимальный спрос.

Цены на продукцию местных производителей поднялись на 15–40%, а стоимость зарубежных товаров увеличилась в полтора-два раза. Причем в маленьких магазинах все дорожает быстрее — продукции в запасе у них немного, и они вынуждены поднимать стоимость, чтобы пополнить склад по новым ценникам. У нас склад побольше, поэтому одно время мы даже продавали товар по цене ниже, чем у поставщиков.

Большая часть спортпита — это импортные товары. Если их будут завозить какими-то обходными путями и они будут доступны по цене, то останутся на прилавках. Но ассортимент уже постепенно начал меняться — какие-то товары выбывают, приходится искать аналоги. Не для всех товаров они есть. Отечественная индустрия пока не настолько развита, чтобы предлагать альтернативу.

На прилавках спортпита в основном фармацевтические препараты и белковые продукты. Все сырье для первой категории товаров выпускают в Китае, даже если производитель в США или Европе. В теории заменить американские добавки на российские можно, но на это нужно время. «Молочка» же — различные белки, которые являются самым ходовым товаром, — производятся по всему миру (кроме Китая), есть даже в России. Но мощностей отечественных заводов не хватает, спрос стал выше предложения, и местные производители начали повышать цену на свое сырье.

Говорить о будущем нашей индустрии пока сложно. Я пока выполняю свою привычную работу — продаю товары и закупаю новые, если цены позволяют. Ситуация прояснится только через два-три месяца, сейчас большинство поставщиков и производителей находятся в подвешенном состоянии.

Инфополе занято сейчас одним вопросом. После 24 февраля аккаунты наших заведений замолчали — как, собственно, и всех вокруг. Высказываться на темы текущей ситуации от лица бизнеса не слишком уместно. Мы решили, что аккаунты наших заведений останутся тихой гаванью и будут местом, куда люди могут прийти и увидеть хоть что-то стабильное, доброе и теплое.

Предприниматели сейчас сконцентрировались на других вопросах, соцсети по приоритету стоят на десятом месте. Многие пытаются спасти бизнес, переформатировать или адаптировать к нынешним реалиям. Но иногда кризис — это начало чего-то нового, могут появиться свежие открытия.

После блокировки «Инстаграма» (21 марта компания Meta, в которую входят «Инстаграм» и «Фейсбук», признана в России экстремистской организацией, мы обязаны указывать это по закону — Прим. ред.) мы попробовали перевести коммуникацию на другие площадки. Если у проекта был телеграм-канал, продолжили общение там, но новые каналы открывать не решились. «Телеграм» — это в первую очередь мессенджер. Во «ВКонтакте» пока охваты маленькие, да и аудитория не перешла — у многих в эту соцсеть возвращаться нет никакого желания. В «Инстаграме» (21 марта компания Meta, в которую входят «Инстаграм» и «Фейсбук», признана в России экстремистской организацией, мы обязаны указывать это по закону — Прим. ред.) просмотры упали примерно вполовину. В соцсети остаются те, кто освоил VPN.

Сейчас хочется осмотреться и не открывать каналы там и сям. Пока непонятно, какая именно площадка станет основной. Маркетинг в соцсетях развивать будет сложно, но желание людей общаться никуда не исчезнет — всем хочется делиться и потреблять контент.

В ближайшее время во многих сферах произойдет перестановка. Те, кто оказался не готов или не смог адаптироваться к переменам, возможно, исчезнут. Тяжело сейчас придется малому бизнесу, например бьюти-мастерам. Ресторанному бизнесу будет проще уведомить о переходе на новую площадку. Примерно половина наших гостей — это постоянные клиенты, мы можем физически разместить объявления в меню или на баннерах о своих новых площадках для общения.

Последние недели — это бесконечные эмоциональные качели. После 24 февраля я решил не публиковать развлекательный контент. И дело не только в том, что юмористические видео сейчас неуместны, но и в том, что я с психологической точки зрения не могу найти на это ресурс. Просто не могу себе позволить быть веселым и вести «нормальную жизнь» в этих условиях.

Я не политизирую свой блог с точки зрения правых и виноватых, но говорю людям, чтобы они обратили внимание на происходящее. Среди зрителей сейчас есть две полярные категории. Одни рады, что я, имея большую аудиторию, обращаю внимание на ситуацию в мире. Другие говорят, что я не разбираюсь в политике и не должен ничего выкладывать, что мое дело — «быть смешным» и помогать подписчикам «не грустить». Есть ощущение, что не все люди грустят, — в депрессивном состоянии сейчас находится только определенный слой людей, которые осознают, какие нас ждут экономические и психологические последствия.

С рекламодателями сейчас тяжело — у меня было намечено три проекта на март, все они были приостановлены по разным причинам. Одни бренды уходят, другие не понимают, какие шаги предпринимать в данной экономической ситуации. Также у меня сейчас висят два отснятых партнерских проекта, которые я не могу опубликовать из-за ограничений «ТикТока».

Ситуация с блокировками соцсетей неприятная, но она научила блогерское сообщество не хранить яйца в одной корзине, а параллельно развивать аккаунты в международных и российских соцсетях. Кроме того, есть ощущение, что людям с большой аудиторией сейчас дали «жвачку», чтобы мы отвлеклись от повестки и начали заниматься вопросом, как перегонять аудиторию на другие ресурсы.

Я продолжаю вести «Инстаграм» (21 марта компания Meta, в которую входят «Инстаграм» и «Фейсбук», признана в России экстремистской организацией, мы обязаны указывать это по закону — Прим. ред.). Судя по охватам, довольно большое количество людей остается в соцсети, — у кого-то он работает через Wi-Fi, у кого-то через VPN. С «ТикТоком» сложнее — на платформу можно публиковать видео обходными путями, но авторов пугают блокировками, поэтому мало кто идет на этот шаг. «Телеграм» пока не приспособлен для органического роста аккаунтов, так как нет системы рекомендаций. Во «ВКонтакте» переходить совсем не хочется, но есть ощущение, что за этим будущее (хотя, скорее, это шаг назад).

Блогинг не умрет, но новых авторов будет меньше. Блогеры с небольшой аудиторией, которые пришли только за деньгами, отпадут. Возможно, у некоторых пропадет мотивация, потому что индустрия сейчас в непонятном положении, — нужно быстро адаптироваться и искать новые пути.

Я сейчас думаю в сторону контента международного формата. Это очень перспективная история, не зависящая от языка автора, политической и экономической ситуации в мире. В ближайшем будущем я буду продолжать снимать для русской аудитории и уходить из сферы не намерен. У меня были мысли о переезде в начале марта, когда активно ходил слух о введении военного положения в стране. Но я искренне не хочу покидать Россию и вижу свое будущее в стране, которая говорит на русском языке.

Читайте также:

Что делать, когда рубль падает: три простых совета

Как справиться с тревожностью на фоне плохих новостей: советы психологов

«Никто не докажет мне, что я хрупкая женщина». Иркутские предпринимательницы — о бизнесе, который построили сами

Подписывайтесь на телеграм-канал «Верблюда в огне»!