06.08.2020 14:00
06.08.2020 14:00
Екатерина Фалалеева
Фотографии предоставлены героями интервью
Мало у кого в России 1990-х была финансовая возможность гнаться за модой. Несмотря на то что экономика наконец стала рыночной, а страну захлестнули импортные товары, большинство граждан просто не могли позволить себе регулярно обновлять гардероб. Сотрудники «Верблюда в огне» те годы помнят в основном по детским фотографиям. Поэтому мы спросили у своих мам, как они красились и одевались 30 лет назад. Елена Хмара, Татьяна Анисова, Татьяна Афанасова, Мария Фалалеева вспомнили, откуда брали «варёнки», где была легендарная иркутская барахолка и как выглядела в начале 1990-х самая торговая улица города.
В начале девяностых на пике популярности был яркий макияж: розовая с перламутром помада, синие тени, подводка и густой слой туши. Краситься девушки начинали ещё в школе, хотя учителя это не приветствовали. В 1980-х в косметичке каждой модницы была ленинградская тушь-плевалка: небольшая картонная коробочка с пластиковой щёточкой и твёрдой чёрной массой на основе мыла, воска и сажи. Нужно было смочить брусок и нанести тушь на ресницы щёточкой в несколько слоёв. Был лайфхак: чтобы сделать ресницы более объёмными, перед тушью на них наносили слой мыла.
Появление в конце 1980-х привычной для нас жидкой туши было фурором. Её называли «брасматик» — от французского Brosse Automatique, что значит «автоматическая кисточка».
Татьяна Афанасова (57 лет, врач. В 90-х работала тренером-врачом):
«Потеть, плакать и попадать под дождь с таким макияжем было нельзя — это моментально текло. Так что, когда было грустно и хотелось зарыдать, вспоминали про тушь».
В конце 1980-х в моду вошёл перманентный макияж. Его делали в парикмахерских: ресницы и брови красили урзолом — красителем, который при неправильном применении вызывал аллергию. Брови, кстати, выщипывали в тонкую нить с помощью чертёжного рейсфедера: из него вынимали гайку, которая соединяла две пружинящие створки, и получался аналог пинцета.
Примерно в то же время на место советской рассыпной пудры с лебяжьими пуховками пришла компактная пудра. Её можно было брать с собой, она занимала в сумочке совсем мало места и не рассыпалась — обновлять макияж в течение дня стало легче.
В конце 1980-х — начале 1990-х на рынке появились китайские товары, а с 1993—1994 гг. импорт стал активно вытеснять вещи отечественного производства. В косметичках россиянок появились Pupa, Revlon, Mascara, Ruby Rose.
Елена Хмара (49 лет, бухгалтер, в 90-х работала товароведом):
«Полки магазинов стали заполняться примерно с 1992 года. Я тогда работала в торговле и наблюдала за тем, как из-за границы, особенно из Китая, стало приходить всё больше товара. Поначалу всё стоило баснословных денег: помню, в 1992 году я умудрилась купить себе майку за 650 рублей — тогда это была моя месячная зарплата».
В советские годы лак для ногтей был дефицитом: женщины выбирали между несколькими полупрозрачными цветами, да и их ещё нужно было достать. Чтобы разнообразить цветовую палитру, шли на хитрость: добавляли в пузырёк цветную пасту из шариковых ручек. Эти самодельные лаки долго сохли и быстро стирались, а убрать остатки можно было ацетоном — его продавали в хозяйственных магазинах. Когда в 1990-е на рынок хлынули импортные лаки, в моду вошли неоновые цвета.
Большая часть импортных товаров в СССР продавалась из-под полы. Но была и легальная альтернатива: зарубежную одежду или косметику можно было купить в сети магазинов «Берёзка». Она существовала по всей стране, и рассчитывались там специальными чеками. В Иркутске «Берёзка» располагалась в конце улицы 5-й Армии. «Это было место для избранных, ходили туда, как в музей», — вспоминают наши героини.
Отечественную косметику и парфюм вплоть до начала 1990-х продавали в отделах промтоварных магазинов. Позже появились специализированные торговые точки. Один из первых косметических магазинов был на Российской, 18, а ближе к середине 1990-х на Карла Маркса, 35 открылся магазин французской косметики «Л’Ескаль», предшественник «Л’Этуаль».
Во время перестройки в СССР появились производственные кооперативы. Одной из первых ниш, которую они заняли, стала косметическая: на рынке появились разноцветные тени, помады, туши-брасматики и — к радости всех женщин — прокладки. До этого советские производители часто подделывали зарубежные аналоги, причём качество оставляло желать лучшего. А покупатель в те годы отследить производителя не мог. «Никакой маркировки, разумеется, не было: напишут на упаковке иностранное слово, мы и рады», — вспоминает Елена.
Ряды с кустарной косметикой, одеждой, бытовой химией наводнили улицу Урицкого. Люди торговали как попало, в том числе с коробок. Между рядами с баулами в руках бродили цыгане — они продавали косметику, бижутерию, нижнее бельё, чулки и колготки. Это был неорганизованный, стихийный рынок, но народ любил там бывать: «Шутили, что если раз в неделю на Урицкого не побывал — жизнь прошла мимо», — говорит Елена.
Способ завивать волосы при помощи куделек — нехитрой конструкции из обрывка чулка и кусочка бумаги — девушки унаследовали ещё от своих мам. Позднее появились термобигуди для горячей завивки: электрические и те, которые надо было варить.
Татьяна Афанасова:
«Внутри розовых пластиковых бигудей был специальный раствор, который долго держит тепло. Мы кидали бигуди в кипящую воду на 20 минут, потом доставали из кастрюли и накручивали на них волосы. Руки обжигало, но мы терпели. Завивку делали с утра перед работой. Вообще, помню, что тогда для меня самое главное утром было привести себя в порядок: накраситься и сделать причёску. А если оставалось время, можно было и позавтракать».
Если не удавалось достать лак для волос, во время завивки использовали пиво или сахарный сироп. Жидкость наносили на волосы перед тем, как накрутить бигуди, так укладка держалась дольше. А осветляли волосы таким способом: в фарфоровой чашке измельчали гидроперитную таблетку (их покупали в аптеке), добавляли нашатырь и немного шампуня. Потом эту массу наносили на пряди, обматывали голову целлофаном и ждали эффекта. После процедуры волосы становились на несколько тонов светлее.
Елена Хмара:
«Моя знакомая, которая жила в деревне, красила волосы краской для шерстяных изделий на основе анилинового красителя. Волосы выглядели очень красиво, были насыщенного цвета вороного крыла. Когда я услышала про этот способ, была крайне удивлена. Сама бы не рискнула попробовать такое — не думаю, что это было безопасно. Зато в конце 1980-х — начале 1990-х я несколько раз обесцвечивала волосы дома, а потом стала ходить в парикмахерскую. Ближе к концу 1990-х в моду вошло мелирование и многие девушки увлеклись им — я в том числе».
В 1990-е популярной оставалась химическая завивка волос, в народе «химка»: накрученные на бигуди волосы обрабатывались специальным составом, что позволяло надолго сохранить кудри. Тогда же возникла мода на так называемый «эффект мокрых волос». После химзавивки модницы мыли волосы и не расчесывались. Но главный хит 1990-х — это, конечно, чёлка и начёс.
В разговоре о российской моде девяностых наши героини обращали внимание на два важных аспекта. Во-первых, после долгих лет советского дефицита и однообразия люди дорвались до рыночного потребления и быстро вошли во вкус. Во-вторых, взгляды на то, как может выглядеть и одеваться человек, становились всё более свободными, — поэтому многие луки сегодня могут казаться нам безвкусными и вульгарными.
Татьяна Анисова (50 лет, ландшафтный дизайнер, в 90-х работала машинисткой, секретарем, мастером-обувщиком и т. д.):
«Самая модная девушка в начале девяностых: ярко накрашена, с обесцвеченными волосами, чёлкой и пышным начёсом. На ней яркие неоновые лосины и удлинённый свитер с подплечниками, перехваченный на талии широким поясом. Обязательно крупные украшения — пластиковые браслеты и клипсы».
Некоторые тренды перекочевали из 1980-х в следующие десятилетия: актуальность не потеряли джинсы, кожаные куртки, дублёнки и шубы. 30 лет назад женщины любили норковые шапки-формовки и трепетно за ними ухаживали: чистили манкой и крахмалом от засаленности и постоянно встряхивали. Бюджетной альтернативой были ондатровые, кроличьи и сурковые головные уборы. Ещё один зимний тренд эпохи — клетчатые «шотландские» мохеровые шарфы. Они были белые, красные и синие — синие считались самыми модными. Шарфы тоже постоянно начёсывали и встряхивали, чтобы ворс казался пышнее.
Первые джинсы у наших героинь появились ещё в школе, в начале—середине 1980-х. С особой любовью они вспоминают «варёнки» — джинсы, которые скручивали, перетягивали и вываривали в отбеливателе или уксусе, чтобы получить желаемый неровный оттенок.
Татьяна Анисова:
«После восьмого класса я работала в детском саду нянечкой, чтобы заработать себе на джинсы. Стоили они 100 рублей — почти половина средней месячной зарплаты. Я тогда заработала 25 рублей, остальные 75 добавил отец».
В обычных перестроечных магазинах джинсы, футболки с американским флагом, костюмы Adidas и прочие импортные прелести, разумеется, не продавались. Тот, кто гнался за модой, но связей в сфере торговли не имел, отоваривался на легендарной иркутской барахолке. Она располагалась в Рабочем и функционировала только по выходным. Там можно было найти и продать что угодно, в том числе товары из «Берёзки». Продавалось и новое, и поношенное.
Иногда за обновками ездили в соседний Улан-Удэ — там тоже была барахолка. «Однажды мы с подругой слетали в Улан-Удэ и купили зимние сапоги — вышло дешевле, чем в Иркутске», — вспоминает Татьяна Анисова. Ещё одним способом добыть желаемое была поездка в деревню. Если в городе выброс дефицитных товаров сопровождался дикими очередями, то в деревнях финские кожаные сапоги, попавшие туда по воле людей из системы снабжения, особым спросом не пользовались.
Найти что-то особенное можно было и в комиссионных магазинах, расцвет которых пришёлся на постперестроечное время. Один такой работал на Карла Маркса, у остановки «Сапожок». Там продавалась не только одежда, но и техника. «Видеомагнитофоны в начале 1990-х стоили сумасшедших денег: цена могла доходить до пяти—шести тыс. рублей. Были случаи, когда видеомагнитофон выменивали на автомобиль», — вспоминает Елена.
Один из самых неочевидных способов достать качественную одежду и обувь в 1990-е — подать заявление в ЗАГС. Тем, кто планировал жениться, выдавали талоны на два ящика спиртного и покупку товаров в салоне для новобрачных, который располагался на первом этаже Торгового комплекса. Помимо свадебной амуниции, там можно было найти, к примеру, мужские туфли Salamander или женские — чехословацкие. Чтобы получить доступ к желаемому, люди создавали фиктивные пары и делили талоны между собой: парням доставались водочные талоны, а девушки шли в Торговый комплекс. На регистрацию такие «молодожёны» просто не являлись.
Незаменимый навык в то время — умение пользоваться швейной машинкой. Найти одежду нужного размера и фасона удавалось не всегда, приходилось подгонять обновки под себя: укорачивать брюки, ушивать платья, а иногда и полностью перешивать изделия. Шили и вязали тогда многие — это был самый верный способ одеваться стильно и выделяться из толпы. Номера журналов Burda, в которых печатали выкройки, передавались из рук в руки.
Мария Фалалеева (52 года, инженер. В 90-х была в декрете):
«Хенд-мейд был и досугом, и необходимостью — ассортимент в магазинах не радовал, а иметь гардероб побогаче хотелось. Часто перешивали старую одежду: создавать из неё что-то новое было интересной творческой задачей. Например, я как-то сшила плащ для дочки из детской куртки, женской юбки и платья. Получилось эффектно».
Особые проблемы были с обувью: туфли советских фабрик были неудобные и некрасивые, а импортные — страшный дефицит.
Татьяна Анисова:
«Я работала в экспериментальном цехе обувной мастерской и сшила себе сапоги. Они все были в заклепках и бахроме, не было пустого места. А ещё помню, как сделала ботфорты из фиолетовой замши. Получилось модно и броско — на улице все оглядывались. Хотя тогда выделяться было просто: надел что-то яркое — и ты уже не как все».
Ближе к середине 1990-х мода на яркую одежду, броские аксессуары и смелый макияж постепенно начала спадать. Спадал и ажиотаж вокруг импорта — товары из-за рубежа постепенно заполнили полки иркутских магазинов и уже не вызывали такого страстного интереса, да и отечественная промышленность старалась не отставать.
Китайский рынок «Шанхайка» — ужас всех детей 1990-х, которым приходилось мерить вещи на картонке в любую погоду, — появился в городе в 1992 году и разрастался на протяжении следующих двух десятилетий. Это был основной источник не самой качественной, но дешёвой одежды и обуви. Ходить туда было не очень престижно: те, кто мог себе позволить одеваться дорого, выбирали бутики с европейской одеждой и обувью. Особенно ценилась итальянская — тогда, по словам героинь, она была очень качественная. Основными центрами элитной торговли стали Торговый комплекс, ТЦ «Манеж» и «Иркутский». До открытия первых торгово-развлекательных центров, где продажа совмещена с досугом, оставалось 10 лет.
Татьяна Афанасова:
«Девяностые — время, когда невозможно было что-то прогнозировать и нельзя было расслабляться. Но вместе с тем это было одно из самых интересных и творческих десятилетий. Несмотря на дефицит и все сложности, женщинам удавалось выглядеть привлекательно и чувствовать себя прекрасно. В целом, мы все жили достойно и, что важно, одинаково: имущественное расслоение стало очевидно ближе к концу 1990-х. Для меня те годы прошли под знаком молодости, творчества и тёплых человеческих отношений».
Читайте также:
Исследование: иркутяне переживают о возвращении уровня жизни 1990-х
Проверено на себе: можно ли стильно одеться в секонд-хенде Иркутска?
На стиле: кто в Иркутске делает уличную одежду
Наш канал в телеграме — «Верблюд в огне», подписывайся!
Комментариев 0