12.07.2019 13:52
12.07.2019 13:52
Майя Новик
Про тофаларов (или тофов) в Иркутской области знают немного: «живут в тайге какие-то люди», охотятся, рыбачат, разводят оленей и растят детей. Но этнографы знают, что этот исчезающий народ, живущий «в Удинской землице», куда добраться можно лишь по зимнику или на вертолете, является носителем древней, реликтовой культуры. Тофалары — следопыты, охотники и необыкновенно ревнивые мужья. Они выжили там, где городской человек погибнет за несколько дней, и вымирают, не в силах вынести столкновение с цивилизацией.
Тофов всегда было мало. Когда русские первопроходцы пришли в Тофаларию в 1675 году, они насчитали всего 340 представителей этой национальности. В XVIII веке ясак (натуральный налог, которым облагались народы Сибири и Севера) в Удинский острог платили «22 семьянистых человека», а в начале XX века тофов было 405 человек.
Их и сейчас мало: по переписи 2010 года, в долинах рек Уда, Кана, Бирюса и Гутара живет 678 тофов, из них 320 — чистокровные, и лишь 114 знают родной язык. Они по-прежнему занимаются охотой и оленеводством и находятся на грани исчезновения.
Алыгджер. Фото: Rusinserg/Creative Commons
Первые известия о тофах, кочующих восточнее Енисея, встречаются в китайских хрониках династии Вэй (V век), где они упоминаются как народ тоба. Скорее всего, это слово и трансформировалось в названия народов тува и тофа. Это значит, что минимум 1,5 тысячи лет тофы кочуют на оленях по суровой тайге между Енисеем и Ангарой. Они издавна вступали в контакт с тувинцами и хакасами, платили ясак бурятским князьям.
Советский этнограф Леонид Потапов подтверждал эту теорию: он считал, что тофы появились в результате вторжения с юга тюркского племени. Оказавшись в незнакомой гористой местности, они ассимилировали местные самодийские (самоедские) народы и переняли их образ жизни. Сами тофы говорят о себе так: собрались однажды тувинец, русский и татарин — от них и пошли тофы.
Этнограф Виктор Васильев в 1910 году описывал тофов как «сухощавых и слабосильных» людей, по характеру смирных и беспечных. Буйными они становились лишь после выпивки. Пили тофы с 10 лет, с этого же возраста начинали курить, причем и мужчины, и женщины. Природная честность и искренность народа была испорчена купцами, которые обирали тофов. Самой изумительной чертой народа Васильев называл лень. Возможно, эта лень объясняет наличие у тофов огромного количества красивейших сказок и легенд.
У тофов уникальный язык — ученые до сих пор не знают, к какой группе тюркских языков его отнести. Лингвист Николай Баскаков считал, что язык тофов — это диалект тувинского, а тюрколог Валентин Рассадин, посвятивший много времени изучению тофов, был уверен, что их древний язык образовался примерно в VI веке в результате смешения орхонских тюрков с уйгурами, которые говорили на кетском языке. Кетский язык имеет дальнее родство с тибетским и чеченским языками. А позже, когда тюрки пришли в Восточные Саяны, их язык восприняли самодийские племена.
Немецкий путешественник, ученый на русской службе Петр Паллас в XVII веке еще застал отдельные группы тофов, которые говорили на самодийском. А вот приехавший в Тофаларию спустя 100 лет финский лингвист Матиас Кастрен обнаружил, что все тофы говорят только на тюркском. Он был уверен, что роды тофов каш, сарыг каш и кара каш — тюркские, тъогды и кара тьогды — монгольские, род тептей вышел из Тункинской долины, а роды ирге, тарак и богожы — самодийцы. О том, что тофы — смешанный народ, говорит и тот факт, что в хозяйстве они используют не только оленей, но и лошадей.
«В непромысловую пору тофа трудно заставить сделать что-нибудь, если в чуме есть пища».
Тофалария, Дугольма. Фото: Rusinserg/Creative Commons
Тофы предпочитали простую еду — лепешки, испеченные в золе, мясо, часто полусырое или вяленое, рыбу. Никогда не ели налима — его считали «хозяином воды». Особым деликатесом были поджаренные над костром печень, легкие и мозг оленя. Чай пили соленый, летом добавляли в него оленье молоко. Из молока готовили простоквашу, сыр или замораживали на зиму в желудках животных. Для детей готовили творог, варили в молоке сладкие саранки.
Основным жилищем тофа был чум, крытый берестой и шкурами изюбрей и лосей, для хранения продуктов тофы строили лабазы и амбары. Внутри чум делился на мужскую и женскую половины. Жен тофы брали только из дальних стойбищ. При родах женщине помогала повитуха, которую, по свидетельству Васильева, одаривали тканями или платками. На второй день младенца обмывали соленой водой, чтобы отпугнуть злых духов, а люльку вешали на специальном деревянном крюке, который имел сакральное значение и передавался от матери к дочери. Чужим запрещалось до него дотрагиваться.
В честь рождения ребенка закалывали оленя, его шкура полагалась человеку, который давал ребенку имя. Если рождался мальчик, ему сразу находили невесту и договаривались о калыме. За невест платили оленями, одеждой, тканями, пушниной — Родители невесты должны были обеспечить дочь летним и зимним чумами и стадом оленей. Приданое и калым были почти равны по стоимости, писал Васильев.
С 8-9 лет мальчики помогали на охоте, а девочки шили, готовили и доили олених. Мальчики в 14 лет проходили инициацию: вооруженный кремневым ружьем, верхом на олене уходил в тайгу и не возвращался, пока не добудет кабана, медведя или лося. С этого момента он вел свободный образ жизни. Женатый мужчина продолжал охотиться на участке отца — аале, на охоту выезжал с 3-4 оленями. Для передвижения по рекам использовал лодки-долбленки и шест или плот, а зимой ходил на лыжах.
Когда тоф умирал, на его тело родные надевали одежду по сезону, связывали руки и ноги и оставляли на 3 дня в чуме головой к выходу. Тофы верили, что умерший уходит в царство Эрлика, где все наоборот, и поэтому все вещи покойника надо сломать. Раньше мертвецов хоронили на деревьях, но позже стали погребать в землю в срубах. Зимой сруб ставили прямо на снег и покрывали корой. Детей хоронили в колодах, а младенцев — в дупле дерева; особо почитаемых людей сжигали. Могилы устраивали на слиянии рек, на вершинах гор: верили, что в этих местах есть ворота в мир мертвых. В захоронение клали сломанные вещи и еду на 3 дня — столько занимал путь в страну Эрлика. На могиле забивали оленя — на нем умерший уезжал к предкам. Шаманов хоронили на помостах, в шаманском одеянии, с бубном и колотушкой.
«Наибольший калым доходит до стоимости нескольких десятков оленей, нескольких соболей и нескольких десятков рублей, в общем на сумму не свыше 500— 800 рублей.»
Группа тофаларов-оленеводов
Как у многих язычников, у тофов не возбранялись ранние половые связи. Происходило это на больших собраниях — сугланах, на которые раз в год тофы собирались, чтобы выбрать себе главу — шуленга, общаться, обмениваться товарами, купить продукты у русских купцов. Сугланы (суглааны) собирались по указу царской администрации недалеко от Нижнеудинска. На них приказчики пересчитывали тофов, взимали ясак, а тофы выбирали также старейшин родов (дарга и таршиина), которые следили за законностью. У таршиина были помощники — часаадный. Кроме ясака, тофы имели еще и казацкую повинность — несли службу на границе с Монголией.
Пока взрослые занимались важными делами, за их спиной подростки устраивали посиделки, на которых весьма близко знакомились с противоположным полом. Если девушка беременела, это не считалось зазорным, а говорило о ее плодовитости и здоровье. Матерей-одиночек охотнее брали в жены; ребенок оставался в родительском чуме или уходил с матерью.
Замуж дочерей отдавали поздно — в 19–20 лет. Сватовство было сложным: сначала отец жениха дарил отцу невесты платок через знакомого. Если его принимали, то он ехал с официальным предложением в чум невесты. Привозил водку, после беседы подносил будущему свату рюмку, а потом вручал остальное. В следующий приезд отец жениха был обязан одарить будущую родню пушниной — соболями, лисами — или деньгами, до 25 рублей. Когда согласие было достигнуто, жених приезжал за невестой, кланялся в ноги родителям, платил калым, надевал на избранницу украшение из горных камней — «горную цепь» (она должна была навеки была связать молодых) — и увозил невесту домой.
Свадьбу праздновали в чуме молодых: приезжала родня жениха, забивали оленя, молодым дарили подарки. В одном из номеров газеты «Сибирь» обряд заключения брака описывался так: свекровь ставила в центр чума котел с водкой, который закрывали красной тканью. Все становились в круг, молились духам, потом ткань снимали, накидывали ее на невесту — и она становилась женой. Все пили и веселились. Во время пира через дымоход чума выбрасывали кусочки вареных оленьих внутренностей. Делалось это как подношение духам, но обычно их съедали дети и собаки, которые устраивали из-за них веселую свалку. Правда, уже в XIX веке все тофы приняли православие, на сулганах их отношения скреплял приехавший священник, а шаманы почти исчезли.
Жизнь замужней женщины была полна ограничений. Жена тофа не имела права дотрагиваться или перешагивать через оружие или орудия промысла мужа, в чуме родителей мужа она не имела права садиться, а должна была стоять у входа и говорить, лишь когда к ней обращаются. Мужчины были ревнивы: они подолгу пропадали в тайге и хотели быть уверены в женах. Измена жены была позором, а измена с русским или с бурятом — позором вдвойне. Изменниц изгоняли со стойбища или отвозили к родителям.
Чтобы исключить возможность измены, в старину тофы надевали на женщин настоящие пояса верности. Это были штаны из толстой кожи с прорехами для справления нужды, сшитые таким образом, что женщина не могла изменить мужу. Штаны затягивались шнуровкой, на петли которой тоф вешал замок и со спокойной душой ехал на охоту. Самостоятельную жизнь могла вести только вдова.
Фото: gettyimages.com
Этнограф Игорь Рассадин указывает, что перед революцией у тофов осталось всего 7 родов, остальные вымерли, очевидно, из-за оспы, которая свирепствовала в Иркутской области в XIX веке.
После революции, когда большевики решили сделать окраинные народы России «проводниками революционных идей», было решено «посадить» тофов на землю и создать колхозы. Процесс оседания проходил с 1924 по 1932 год, писал антрополог Бергнард Петри. Тофов «собрали» в трех поселках: Алыгджере, Нерхе и Верхней Гуте, дали им рубленые избы с хозпостройками, а оленей коллективизировали. Так в Тофаларии появилось 3 колхоза: «Красный охотник», колхоз имени Кирова и «Кызыл Тофа». Старики отказывались жить в домах, и вплоть до 1975 года рядом с избами стояли чумы, в которых жили, особенно летом, непривычные к деревянным домам тофы старшего поколения. Кроме оленеводства, тофы охотились, собирали лечебные травы, заготавливали кедровый орех.
В 1939 году появился Тофаларский национальный район с центром в Алыгджере, а в 1951 году он вошел в Нижнеудинский район и был реорганизован в 2 сельсовета — Тофаларский и Верхнегутарский. В 1960-х годах колхозы развалились и на их месте появились коопзверопромхозы, а тофы стали рабочими.
Быт тоже изменился. Тофы стали использовать телеги, огородничать, у молодежи появились мотоциклы и велосипеды, а в 1990-х годах — и машины. Поселки были электрифицированы, тофы пошли учиться в школы и техникумы. Изменились и традиции. Например, тофы полностью утратили старые свадебные обычаи: теперь они, как и русские, не спрашивают разрешения жениться и на свадьбах кричат «Горько!»
В результате борьбы большевиков с религией шаманы совсем исчезли, а от языческих верований осталось лишь несколько правил и табу: тофы «кормят» духов огня, никогда не обижают костер, опасаясь его мести, по-прежнему не едят налимов, прибивают над входом в дом медвежью лапу «на счастье» и почитают духов места — повязывают на деревьях ленточки. Они еще помнят: Даг-Ези — хозяин гор, он дарит людям дичь, охраняет оленей; Сун-Ези — хозяин воды; Барбитай-Ези — дух реки Барбитай, Хан-Ези — хозяин реки Хан.
Сейчас тофы живут в бедности. Авиасообщение обходится очень дорого, поэтому производить что-либо не выгодно. По некоторым сообщениям, в лесах ведется браконьерская вырубка кедра. Еще живо оленеводство. В последние годы прошла реконструкция ЛЭП, в Нерхе появились дизельно-солнечная электростанция, МФЦ с доступом в интернет, а в Алыгджере решили построить новую школу-детсад на 169 мест. Решит ли все это проблему вымирания народа, покажет только время.
Фото
Нашли ошибку в тексте?
Выделите ее и нажмите одновременно
клавиши «Ctrl» и «Enter»
Комментариев 0