Лет до 16-ти я знал лишь об андрогинах, к ним себя и причислял. Я понимал, что со мной что-то происходит, но о существовании трансгендеров не знал. Когда начал изучать подробности трансгендерного перехода, то почувствовал себя растерянным, потому что это всё подозрительно было похоже на мою жизнь. Меня это пугало, потому что у меня очень консервативная семья, в которой всю жизнь внушали, что нетрадиционное = неправильное. Меня начало бросать из стороны в сторону: от мыслей о трансгендерном переходе к мыслям о ценностях моей семьи.
В школьные годы учителя могли обсуждать мою внешность, убеждали, что я должен выглядеть иначе и вести себя по-другому. Но уже тогда я понимал, что другие не могут решать, как мне выглядеть и что делать. Единственный раз, когда пришлось «сдаться», — школьный выпускной. Его организовывала моя мама, и она очень хотела, чтобы я пошел туда в соответствующей моему биологическому полу одежде. В итоге я решился на уступки, потому что понял — для моей мамы это очень важно, и, организуя праздник, она старается не для других детей, а для меня.
На первых курсах университета окружающие стали говорить, что пора уже остепениться. Родители и родственники были уверены, что подростковый возраст прошел, а с ним должна уйти и вся моя дурь. Под их давлением я попробовал соответствовать их ожиданиям: краситься, отращивать волосы, носить одежду своего биологического пола, но всё это вызывало приступы гендерной дисфории, вплоть до нервных срывов. Я так отчаянно старался себя выразить, что это проявилось в татуировках, пирсинге и ярком цвете волос. Наверное, я даже на человека тогда похож не был, настолько меня штормило. На последних курсах университета я понял, что переход мне точно необходим, и стал выглядеть «обычно», начал социализироваться в том гендере, в котором мне комфортно. Никаких конфликтов с одногруппниками или преподавателями не было.
Комментариев 0