Четыре башни: как Сергей Сокол лоббирует проекты Ростеха в Иркутской области и использует их, чтобы стать губернатором

В Иркутске начинается новый политический сезон — а мы начинаем новый проект «Четыре башни». Мы будем расследовать деятельность всех чиновников, политиков и силовиков от работников управ до главных фигур в регионе, — независимо от их принадлежности к каким-либо партиями или башням. Мы не обойдем стороной никого. Если у вас есть чем поделиться, присылайте свою информацию на info@verbludvogne.ru

Как связаны Сокол и Чемезов

По словам Сергея Сокола, он познакомился с Чемезовым в 2008 году. Тогда Сокол, который до того был заместителем губернатора Красноярского края, впервые пришел на работу в Иркутскую область заместителем губернатора Игоря Есиповского и был, по сути, вторым лицом в области, сказал «Верблюду» политолог Сергей Шмидт. Есиповский — выходец из структур Ростеха, он был генеральным директором «АвтоВАЗа». После того как Есиповский в мае 2009 года разбился на вертолете во время охоты на медведя, Сокол примерно на месяц возглавил область, однако на должности не остался и ушел на работу в Ростех.

Кандидатуру Сокола на пост губернатора, по данным «Ведомостей», вносил сибирский полпред Анатолий Квашнин, однако поддержки в Кремле он не получил.

Как писало издание Babr24, остаться на посту Соколу помешали местные элиты, повлиявшие на решение Кремля. В итоге, губернатором назначили сенатора от Иркутской области Дмитрия Мезенцева, которого в списке Квашнина не было (кроме Сокола, там был также заместитель Квашнина Олег Бударгин). То, что тогдашний президент Дмитрий Медведев отверг кандидатуры полпреда, — нехарактерный для российской политики того времени случай,, говорил РИА Новости гендиректор Центра политических технологий Игорь Бунин. Он объяснил это склонностью Медведева «к неожиданным кадровым решениям». Сам же Сокол в июне 2009 года заявил, что нашел себе работу в «важных федеральных структурах», — по его словам, он получил это предложение до назначения Мезенцева. Однако на работу в Ростех он вышел только в 2010 году.

С 2010 года он был советником Сергея Чемезова, а в 2011 году стал генеральным директором холдинга «РТ-Химкомпозит». Во время руководства Сокола обанкротились два предприятия, входивших в холдинг, — «Алтайхимпром» и волгоградский «Химпром». И если первое предприятие было в явном упадке (хотя Сокол заявлял о намерениях восстановить «производство и былую славу «Алтайхимпрома») — заявления о признании компании банкротом были в марте 2010 года, — то в случае с «Химпромом» наблюдатели говорили о «спорной финансовой политике» Сокола. С «Химпромом» и Соколом также связан коррупционный скандал. По информации источников газеты «Коммерсант» и волгоградских медиа, для Сергея Сокола он закончился уголовным делом, а также арбитражным иском миноритариев завода на 1 млрд. руб. «Химпром» под руководством Сокола начал реализовывать продукцию через трейдера «Хим-Трейд», генеральным директором которого была Дарья Воронкова (сейчас — третья жена Сергея Сокола). Сам трейдер на 99% принадлежал тому же ОАО «РТ-Химкомпозит». «Хим-Трейд» зарабатывал на этой схеме наценку до 30% от продаж. В 2015 году Сокол перешел на работу в другую структуру Ростеха — ОПК «ОБОРОНПРОМ», его работа также завершилась ликвидацией предприятия в 2018 году.

В 2016 году Сокол ненадолго возвратился в Красноярскую область, чтобы участвовать в выборах в Госдуму. По данным источников телеканала «Дождь», в этом его активно поддерживал Ростех. Тем не менее, шедший третьим в региональном списке «Единой России» (Красноярский край, Тыва, Хакасия) Сокол депутатом не стал. В Госдуму по списку попали лишь исследователь Артур Чилингаров и сестра Сергея Шойгу Лариса. В начале 2017 года появились слухи, что Сокол заменит Чилингарова, однако этого так и не произошло.

В 2018 году Сокол появляется в Иркутской области еще в статусе советника Чемезова и начинает предвыборную кампанию в Законодательное собрание. Во время поездки на завод «Иркут» Чемезов публично поддержал Сокола: «Госкорпорация не обладает компетенцией выдвижения кандидатов на выборы, но мне известно, что федеральное руководство партии „Единая Россия“ приняло решение о выдвижении Сергея Сокола кандидатом на выборы в Законодательное собрание Иркутской области. Я не скрываю, мы эту идею поддержали, потому что для нас очень важен этот регион, предприятия, которые здесь работают, поэтому мы заинтересованы, чтобы наши люди были в Законодательном собрании».

После того как приехал Сокол, ни для кого не было секретом, что он станет лидером фракции «Единой России» и будет претендовать на спикерство, вспоминает Шмидт. Региональным элитам было понятно, что у Сокола есть связи в федеральном центре и во влиятельной корпорации, то есть он может лоббировать регион и инвестиционные проекты, поэтому открытой оппозиции, в том числе внутрипартийной, к нему не возникло, говорит Шмидт. Кроме того, на Сокола смотрели в Иркутской области с надеждой: существовал запрос на политика, который выступит коммуникатором между разными враждующими группировками региональной элиты, рассказывает политолог.

«Месторождение мечты»

Летом 2018 года, во время предвыборной кампании за место в Законодательном собрании, Сергей Сокол, тогда еще кандидат в депутаты и советник главы Ростеха, проехал по всем районам области. За счет избирательного фонда «Единой России» в медиа публиковались статьи о встречах на местах, например заметка о посещении месторождения Сухой Лог в Бодайбинском районе, а также интервью для ИА IrkutskMedia. Сокол детально рассказывал, какие проекты Ростех может осуществить в Иркутской области и какую пользу принесут инвестиции компании, например, в Иркутский авиационный завод. «Рабочих мест на заводе и сопредельных производствах станет больше. Налоговых отчислений в бюджет нашей области станет больше. Чем богаче предприятие, тем больше у него возможностей повышать людям зарплату и тратиться на социальные проекты. Как правило, на заводе работают те, кто и живет рядом. Поэтому любое позитивное изменение на предприятии коснется его сотрудника», — говорил Сокол в интервью «Комсомольской правде».

При этом компания, которой принадлежит лицензия на разработку месторождения в Иркутской области (СЛ «Золото») зарегистрирована в Красноярском крае. Поэтому большая часть пока еще небольшого налога на прибыль платится в бюджет этого региона. «Регистрация предприятия в Иркутской области <.> — это основное требование», — говорил в январе 2017 года, сразу после аукциона, министр природных ресурсов и экологии Иркутской области Андрей Крючков.

Сколько налогов будет платить компания в региональный бюджет, станет понятно только после того, как будет понятен объем добычи, говорил Крючков. Но уже сейчас «Полюс» увеличивает свое влияние в регионе: компания занимается благотворительностью, которая в обход губернатора Левченко осуществляется через главу Законодательного собрания Сокола. В июле Сергей Сокол и генеральный директор «Полюса» Павел Грачев договорились о выделении средств на устранение последствий наводнения в Иркутской области. Сумма не называлась, но речь шла о ремонтах и покупке оборудования для нескольких десятков школ.

Для этого система обрабатывает информацию фиксации нарушений на дорогах, мониторинга окружающей среды в городах и на Байкале, а также с камер видеонаблюдения. На основе этих данных МВД и МЧС реагируют на преступления и чрезвычайные ситуации. По данным первого заместителя министра МЧС России Александра Чуприяна, подобная система в Волгоградской области помогла вдвое снизить уличную преступность и число ДТП. «В населенных пунктах Иркутской области нужно повышать уровень общественной безопасности и улучшать качество управления службами. <.> Для этого надо использовать потенциал передовых технологий. Цель у всех перемен, безусловно, одна — обеспечить комфорт людям», — говорил о системе Сокол. Также Чуприян заявлял, что эта система должна быть эффективной в борьбе с ЧС: «Я много езжу по регионам, пострадавшим от стихийных бедствий. И понимаю, что если бы у муниципалитетов были хотя бы отдельные элементы АПК „Безопасный город“, мы могли бы более эффективно моделировать, прогнозировать и предупреждать природные и техногенные риски».

В течение 2018 года система поэтапно внедрялась в Киренском и Братском районе, но не спасла их от лесных пожаров и паводков летом 2019 года. Тендер на внедрение «Безопасного города» состоялся в ноябре 2017 года, в нем участвовало две компании — «Концерн «Автоматика» (структура «Ростеха») и «Ростелеком». Благодаря более высоким оценкам по «качественным, функциональным и экологическим характеристикам» предложения (что именно в них входит, на сайте Госзакупок не раскрывается) победил «Ростех», предложивший создать проект за 1,19 млрд рублей. При этом «Ростелеком» предлагал за проект меньшую цену (1,135 млрд рублей), хотя так же, как и «Ростех», реализует подобные системы. В конце августа «Ростелеком» также объявил о сдаче системы видеонаблюдения на набережной Ангарска, которая будет отправлять информацию в систему «Безопасный город», при этом в числе субподрядчиков программы компания не значится.

Впрочем, почти вся сумма этого контракта вернется в Иркутскую область в виде благотворительности от госкорпорации, которая выделит 1 млрд рублей на устранение последствий паводка, о чем 8 июля договорились Чемезов и Сокол. «Иркутская область — это моя Родина. Я вложу свои личные средства в восстановление родного региона. <.> У нас в „Ростехе“ большой коллектив, около 600 тыс. человек, мы уже разослали письмо с просьбой оказать поддержку, конечно, все добровольно. Поэтому, я думаю, что где-то около миллиарда сумма наберется», — сказал тогда Чемезов.

15 августа стало известно, что первые деньги из этих средств пойдут на строительство жилья в Черемхово (родном городе Чемезова). Новости о том, как Сокол принимает помощь от Чемезова, демонстрируют его особый статус в местной политике и поддержку структур «Ростеха». Подобные значительные нецелевые траты госкорпорации, в том числе, призваны помочь Соколу показать лоббистские возможности и завоевать доверие жителей региона, рассказали «Верблюду» два независимых источника: сотрудник администрации президента и федеральный политтехнолог.

Самолет из Иркутска

На прошедшем недавно в Московской области авиасалоне МАКС Владимир Путин представил президенту Турции Реджепу Эрдогану самолет МС-21, произведенный компанией «Иркут». Видео с кадрами с МАКСа показали по всем федеральным каналам, а МС-21, который с мая 2017 года проходит летные испытания, стал главной премьерой авиасалона.

С 2021 года ОАК собирается начать его поставку авиакомпаниям, однако этого могло и не случиться, — судя по всему, у «Иркута» были проблемы с финансированием. МС-21 — самый капиталоемкий гражданский проект ОАК сейчас. Корпорация была передана в собственность «Ростеха» в октябре 2018 года в обмен на инвестиции в 30 — 40 млрд рублей в Объединенную авиастроительную корпорацию (ОАК), которая владеет «Иркутом». Эти деньги нужны были, чтобы «вовремя реализовать программу МС-21», говорил в январе 2018 года министр промышленности России Денис Мантуров. «Основная часть средств нужна на развертывание мощностей авиазаводов, чтобы они были способны выпускать по 70 МС-21 в год», — рассказывал президент ОАК Юрий Слюсарь. Заводы, участвующие в производстве самолета, расположены не только в Иркутске, но и в Ульяновске, Воронеже и Казани.

Эксперты называют МС-21 аналогом среднемагистральных самолетов Airbus и Boeing (а значит, новый отечественный самолет вступает в конкуренцию с уже зарекомендовавшими себя производителями) и считают, что проект вряд ли окупится в ближайшей перспективе. Но это и не так важно, потому что проект скорее политический, чем экономический, как и производство самолетов Sukhoi Superjet 100 (его тоже производит ОАК).

О проблемах с безопасностью в SSJ 100 недавно рассказывал совладелец S7 Group Владислав Филев: у самолета, изначально рассчитанного на 75 мест, трещат крылья, а его обшивка сделана из материала, который не выдерживает горение керосина больше 240 секунд, необходимых для эвакуации пассажиров из самолета. Из-за этого в недавней аварии SSJ 100 в московском аэропорту Шереметьево погиб 41 человек. В мае 2018 года Сокол пообещал, что часть из произведенных самолетов МС-21 достанется авиакомпании «Ангара», чтобы иркутяне «летали на самых передовых и лучших самолетах». Будут ли учтены ошибки SSJ 100 при вводе в промышленное производство МС-21, непонятно. Что интересно, по данным авиационных экспертов, обсуждалась идея интегрировать суперджет в линейку МС-21.

В областном парламенте у «Ростеха», владеющего теперь ОАК, хорошая лоббистская группа. Генеральным директором «Иркута» является Александр Вепрев. Именно он в июле 2018 года проводил на заводе экскурсию для Чемезова и Сокола. При этом Вепрев с 2008 года — депутат Законодательного собрания Иркутской области. На сайте органа сохранился отчет Вепрева за 2011 год, в котором депутат рапортует о принятии закона о льготном налогообложении для производителей летательных аппаратов и увеличении гособоронзаказа в области. Вепрев — член фракции «Единая Россия», лидером которой является Сокол.

Иркутский аэропорт не принимает

Модернизацию иркутского авиаузла обсуждают с 2014 года, возможностью инвестировать в развитие аэропорта в Иркутске, по словам Чемезова, интересовалась даже китайская Alibaba. Обсуждались разные варианты: строительство нового терминала недалеко от старого и постройка нового аэропорта за чертой города. Сейчас приоритетный — первый вариант, но пока строительство терминала так и не начали. Камень, который почти год назад торжественно заложили, так и остается посередине территории, которую выделили под застройку.

Иркутский аэропорт — единственный крупный аэропорт в России, принадлежащий государству, и он был интересен всем холдингам, занимающимся управлением и развитием аэропортов в России. В конце 2014 года Путин своим указом передал 100% ОАО «Международный аэропорт Иркутск» из федеральной собственности региону, чтобы привлечь не меньше 23 млрд рублей инвестиций для реконструкции аэропорта на основе государственно-частного партнерства.

Еще с 2016 года предпочтительным партнером для реконструкции аэропорта глава области Сергей Левченко называл компанию «Новапорт» Романа Троценко (владеет пакетами в 15 региональных аэропортах). Однако в мае 2018 года Левченко сообщил, что инвесторами строительства нового терминала станут «Международный аэропорт Иркутск», «Рампорт аэро» (блокирующий пакет акций принадлежит «Ростеху») и «Новапорт», не раскрывая деталей их участия. Сам Чемезов в интервью говорил, что войти в проект ему предложил Левченко, но источники газеты «Коммерсант» связывали возникший интерес «Ростеха» к аэропорту именно с приходом Сергея Сокола, а источники «Ведомостей» — что интерес у Чемезова был всегда. В 2019 году участок земли для строительства нового терминала арендовала на 10 лет компания, в которой, фактически, 75% владеет «Новапорт», а 25% и блокпакет — у «Ростеха».

В июле 2019 года ФАС заявила, что выбор инвесторов осуществлялся без конкурса, фактически обвинив в этом губернатора Сергея Левченко и правительство области. Интерес к проекту официально проявляли также другие профильные инвесторы — «Аэропорты регионов» Виктора Вексельберга и «Базовый элемент» Олега Дерипаски. На время проведения расследования строительство приостановлено. Сергей Сокол воспользовался ситуацией для критики руководства региона. «Правительство области брало на себя обязательства создать новый авиационный узел, привлечь инвестиции, увеличить пассажиропоток до 3 млн человек. Все эти условия прописаны в соглашении. Ни один пункт не выполнен — фактически мы потеряли 23 млрд рублей!» — говорил он.

Аэропорт Иркутска нуждается в расширении, он просто задыхается в растущем пассажиропотоке, писали «Ведомости». В 2017 году аэропорт принял 1,97 млн человек — на 19% больше, чем в 2016. Новый терминал дал бы возможность увеличить поток пассажиров до 3 млн человек в год.

Утонувший в мусоре Иркутск

Мусорные баки на улице Университетская в Иркутске

В декабре 2018 года Сокол проводил специальное совещание по реформе и заявил, что у муниципальных органов власти еще нет четкого понимания, как будет работать система, хотя решение вопросов ложится именно на муниципалитеты. 20 июня он провел в Законодательном собрании «муниципальный час», на котором муниципальные власти открыто высказывали свое негодование. «Тема перехода на новую систему обращения с ТКО не просто актуальна, она будет социально острой ровно столько, сколько чиновники будут стараться дистанцироваться от решения существующих проблем. Кого из федеральных чиновников нам надо пригласить, чтобы, наконец, сделать механизм обращения с ТКО удобным и прозрачным для жителей региона?» — сказал Сокол, тем самым переложив ответственность за проблемы с вывозом мусора с регионального оператора на городские власти. Хотя сами представители муниципалитетов среди основных проблем называли проблемы с операторами: от «попакетного» сбора, необходимости постройки площадок для ТКО до высоких тарифов для бизнеса и жителей. Здесь Сокол тоже решил вмешаться, чтобы реформу оплатил областной бюджет: он предложил правительству Иркутской области выделить муниципалитетам 780 млн рублей на строительство площадок для ТКО.

В январе 2019 года в рамках федеральной реформы учредили единого экологического оператора — ППК РЭО. Эта компания по функциям похожа на министерство. Например, она может выдвигать законы в области утилизации ТКО, без ее согласования Минприроды не может вносить инициативы в правительство. Также компания сможет строить крупные объекты с нуля. Как писало издание Znak.com, в наблюдательный совет ППК вошли представители всех крупных игроков рынка ТКО, в том числе Геннадия Тимченко, Сергея Собянина, а интересы Сергея Чемезова представляет министр промышленности Денис Мантуров (он председатель наблюдательного совета «Ростеха» и возможный преемник Чемезова на посту главы корпорации). До 2024 года компания получит на инфраструктуру 107,9 млрд рублей федеральных средств и региональным операторам нужно будет договариваться с предпринимателями и населением, которые от реформы получают лишь повышение тарифов. Риторика Сокола — эта попытка решить проблему в Иркутской области, и, возможно, для этого он и нужен в регионе.

При этом мусорная реформа будет оплачена жителями Иркутской области и косвенно: из бюджетов разных уровней на реализацию реформы планируется выделить 17,1 млрд рублей до 2027 года. В планах — строительство межмуниципального мусороперерабатывающего комплекса на территории Ангарского городского округа, полигонов в Черемховском и Нижнеудинском районах, а также строительство мусоросортировочной и мусороперегрузочной станций в Ольхонском районе.

Что будет дальше

«Сокол нужен Чемезову в качестве губернатора Иркутской области, чтобы развивать сферу влияния», — сказал «Верблюду» обозреватель «Альтаира» Виктор Лучкин. Шмидт считает, что поддержка Сокола «Ростехом» вызвана тем, что Чемезов видит в нем эффективного менеджера. «Если бы в Иркутской области был стабильный работоспособный губернатор, это был бы прекрасный регион, чтобы здесь развивать производства крупным корпорациям. Это объясняется очень просто — здесь низкая стоимость электроэнергии, что всегда принципиально важно для больших энергоемких производств, ресурсная база. Единственное, чего здесь не хватает — это хороших дорог, стабильной губернаторской власти и умного губернатора», — сказал Шмидт.

Правда, нужно понимать, что не все в Иркутской области решает Чемезов и интересен регион не только ему, говорит Лучкин. Иркутская область, по его словам, интересна и другим федеральными политическим группам, губернаторские амбиции есть и у мэра Иркутска Дмитрия Бердникова.

Бердников считается близким к генпрокурору Юрию Чайке: Альбина Ковалева, мать Бердникова, — советница Чайки. Сам генеральный прокурор Юрий Чайка в 1976 году начинал карьеру в Усть-Удинском районе, а в 1992 — 1995 гг. занимал пост иркутского областного прокурора. Оба хотят видеть на губернаторском посту своего человека, писала «Медуза». Про бизнес-интересы семьи Чайки в Иркутской области рассказывает в своем фильме политик Алексей Навальный. Сына генпрокурора Артема Чайку, выпускника юридического факультета Иркутского госуниверситета, связывают с третьим в стране по величине соляным рудником, расположенным в Иркутской области, — Тыретским.

Перед губернаторскими выборами многое зависело от прошедших в воскресенье выборов в городскую думу Иркутска, а также других городов и муниципальных районов. Но их результаты для Сокола неоднозначны. С одной стороны, «Единая Россия» (ЕР), где Сокол является главой регионального отделения, выиграла в 19 (из 21) муниципалитетах в Иркутской области и его похвалил председатель партии Дмитрий Медведев. С другой стороны, в Иркутске ЕР не удалось получить большинство мандатов. При этом глава городского отделения партии Бердников вышел из праймериз «Единой России», объявил, что пойдет на выборы самовыдвиженцем, и за результаты «Единой России» в городе фактически отвечал Сокол.

Результат «Единой России» на выборах в городскую думу не будет иметь решающего значения для политической карьеры Сокола, говорит Шмидт. «Ни одна из политических партий не сможет заявить о своей безусловной победе, и никто не может заявить о ее полном поражении. Я думаю, что повторится что-то вроде истории с Заксобранием, когда вроде бы коммунисты набрали больше всех партийных голосов, но мы видим, кто является спикером и кому отданы ключевые комитеты», — сказал эксперт. Согласен с ним и Лучкин — по его мнению, выборы окажутся просто небольшим препятствием для Сергея Сокола, который потом выйдет на губернаторские выборы.

Однако, говорить, что именно Сергей Сокол будет представлять «Единую Россию» на губернаторских выборах в 2020 году, нельзя. Сокол входит в число 2 — 3 людей, которые рассматриваются в качестве временно исполняющего обязанности губернатора Иркутской области, если решение о «сносе» Левченко будет принято в Кремле, говорит Шмидт. «Сережа очень хочет стать губернатором. Из кожи вон лезет. Но ему очень трудно», — сказал «Верблюду» источник в Администрации президента: «И если человек так давно мечтает, наверное, его мечта сбудется».